Силы высшие все ждали, сменят зрители свой гнев, или бросили смотреть, переехав в интернет. Там уж Жаба так старалась, волосней своей трясла, и кастрюли покупала, оскорбляла Колдуна. Быстро талеры растратив, вызвала свою маман, Лягушонка избивали, объявив – не нужен нам. Попросились на полянку, перебрались спозаранку, бросив нищем Лягуха, пусть помучиться пока.
Лягушонок просчитался, зря болезный унижался, убегал, протестовал, ананасной подпевал. Отряхнулась Жаба слизью, и умчалась от него, на полянке воцарилась, молочком б не отравилась? Потеряв семью, и честь, всем в столице бы осесть. Но трудиться не желают, Силам Высшим подпевают, вдоль забора рассекают – возвернуться все мечтают.
Лягушонок вдруг решил, что на воле станет он, лучшим мужем и отцом, ведь домой он не спешит, уж в столице погостит. Вдруг еще не все знакомы, что артист он – никакой, позовут его обратно, да и жить семьей накладно.
Холодильник пуст пока, но забыл про Петуха. Тот опять в периметр рвется, он над Жабой не смеется, а кричит, на все готов, только предоставьте кров. Жабу милой называет, и дите принять желает, бросив где-то всех своих. Ваньку встретит – отхватит, он по полной за измену. Петуху не привыкать – всех готов он облизать, лишь пустили бы к кормушке, постоять хоть на опушке.
Жаба тихо торжествует, зритель снова негодует. Лягушонок лишь грустит и о жалости молит, на билет хоть накопит?
Лелику браво за иллюстрацию.
